немного эротики!

Не боись... Пока и мегабайта не использовали...

Бродень пишет:

Не боись... Пока и мегабайта не использовали...

Рэна, пиши больше! Места пока хватает!!!*YES*

Юленька пишет:

Бродень пишет:

Не боись... Пока и мегабайта не использовали...

Рэна, пиши больше! Места пока хватает!!!*YES*

А ты контролируй и учитывай!

и мы тоже поклонник Шефнера) и прозы, и стихов)
мы вообще поклонник основательный Бродского, Пастернака, Окуджавы, Высоцкого...

давайте дружить, а?

Бродень пишет:

А ты контролируй и учитывай!

Ага.
А будете указывать, что мне делать - запишу в книжечку! !!

А запишешь в книжечку - не забудь в другой записать где записала, про кого и что...
И не пугай! Мы сами страшны в страхе!

Ленка! пишет:

и мы тоже поклонник Шефнера) и прозы, и стихов)
мы вообще поклонник основательный Бродского, Пастернака, Окуджавы, Высоцкого...

А мы поклонник Евтушенко и Рождественского.

"Захожу я как-то в ресторан ЦДЛ, и вижу - там сидит за столиком Евтушенко. Судите сами, уважаемые товарищи - ну разве я мог не подойти и не дать ему в морду? ... " (ц) Довлатов

Рэна пишет:

Ленка! пишет:

и мы тоже поклонник Шефнера) и прозы, и стихов)
мы вообще поклонник основательный Бродского, Пастернака, Окуджавы, Высоцкого...

А мы поклонник Евтушенко и Рождественского.

Рождественский-дааааааааааааааааааа

Ленка, тебе надо статус "лечащий врач".

Да-да!

Сделать?

Сделай, она палюбому влипла Наша докторша

Зробыв...

паходу, Ленка не увидела еще.

Аркадий Аверченко.
Неизлечимые


"Спрос на порнографическую литературу упал.
Публика начинает интересоваться сочинениями по истории и
естествознанию. (Книжн. известия)
Писатель Кукушкин вошел, веселый, радостный, к издателю Залежалову и,
усмехнувшись, ткнул его игриво кулаком в бок.
- В чем дело?
- Вещь!
- Которая?
- Ага! Разгорелись глазки? Вот тут у меня лежит в кармане. Если будете
паинькой в рассуждении аванса - так и быть, отдам!
Издатель нахмурил брови.
- Повесть?
- Она. Ха-ха! То есть такую машину закрутил, такую, что небо
содрогнется! Вот вам наудачу две-три выдержки.
Писатель развернул рукопись.
- "...Темная мрачная шахта поглотила их. При свете лампочки была видна
полная волнующаяся грудь Лидии и ее упругие бедра, на которые Гремин смотрел
жадным взглядом. Не помня себя, он судорожно прижал ее к груди, и все
заверте..."
- Еще что? - сухо спросил издатель.
- Еще я такую штучку вывернул: "Дирижабль плавно взмахнул крыльями и
взлетел... На руле сидел Маевич и жадным взором смотрел на Лидию, полная
грудь которой волновалась и упругие выпуклые бедра дразнили своей близостью.
Не помня себя, Маевич бросил руль, остановил пружину, прижал ее к груди, и
все заверте..."
- Еще что? - спросил издатель так сухо, что писатель Кукушкин в ужасе и
смятении посмотрел на него и опустил глаза.
- А... еще... вот... Зззаб... бавно! "Линевич и Лидия, стесненные
тяжестью водолазных костюмов, жадно смотрели друг на друга сквозь круглые
стеклянные окошечки в головных шлемах... Над их головами шмыгали пароходы и
броненосцы, но они не чувствовали этого. Сквозь неуклюжую, мешковатую одежду
водолаза Линевич угадывал полную волнующуюся грудь Лидии и ее упругие
выпуклые бедра. Не помня себя, Линевич взмахнул в воде руками, бросился к
Лидии, и все заверте..."
- Не надо, - сказал издатель.
- Что не надо? - вздрогнул писатель Кукушкин.
- Не надо. Идите, идите с Богом.
- В-вам... не нравится? У... у меня другие места есть... Внучек увидел
бабушку в купальне... А она еще была молодая...
- Ладно, ладно. Знаем! Не помня себя, он бросился к ней, схватил ее в
объятия, и все заверте...
- Откуда вы узнали? - ахнул, удивившись, писатель Кукушкин. -
Действительно, так и есть у меня.
- Штука нехитрая. Младенец догадается! Теперь это, брат Кукушкин, уже
не читается. Ау! Ищи, брат Кукушкин, новых путей.
Писатель Кукушкин с отчаянием в глазах почесал затылок и огляделся:
- А где тут у вас корзина?
- Вот она, - указал издатель.
Писатель Кукушкин бросил свою рукопись в корзину, вытер носовым платком
мокрое лицо и лаконично спросил:
- О чем нужно?
- Первее всего теперь читается естествознание и исторические книги.
Пиши, брат Кукушкин, что-нибудь там о боярах, о жизни мух разных...
- А аванс дадите?
- Под боярина дам. Под муху дам. А под упругие бедра не дам! И под "все
завертелось" не дам!!!
- Давайте под муху, - вздохнул писатель Кукушкин.
Через неделю издатель Залежалов получил две рукописи. Были они такие:
I. Боярская проруха
Боярышня Лидия, сидя в своем тереме старинной архитектуры, решила
ложиться спать. Сняв с высокой волнующейся груди кокошник, она стала
стягивать с красивой полной ноги сарафан, но в это время распахнулась
старинная дверь и вошел молодой князь Курбский.
Затуманенным взором, молча, смотрел он на высокую волнующуюся грудь
девушки и ее упругие выпуклые бедра.
- Ой, ты, гой, еси! - воскликнул он на старинном языке того времени.
- Ой, ты, гой, еси, исполать тебе, добрый молодец! - воскликнула
боярышня, падая князю на грудь, и - все заверте...
II. Мухи и их привычки
ОЧЕРКИ ИЗ ЖИЗНИ НАСЕКОМЫХ
Небольшая стройная муха с высокой грудью и упругими бедрами ползла по
откосу запыленного окна.
Звали ее по-мушиному - Лидия.
Из-за угла вылетела большая черная муха, села против первой и с еле
сдерживаемым порывом страсти стала потирать над головой стройными
мускулистыми лапками. Высокая волнующаяся грудь Лидии ударила в голову
черной мухи чем-то пьянящим... Простерши лапки, она крепко прижала Лидию к
своей груди, и все заверте...

Вот это эротика.
Пацан взял машину в таком состоянии







потом у него было много-много-много эротики, с элементами порнографии, и в итоге:




И в Индонезии Левши встречаются.

Молодец!!!
Не многие на такое способны. Да и не то, что способны, а даже не возьмутся за такое...

Красота!

Ага... Для полной гармонии не хватает волосатых подмышек...